I'm an alien, I'm a legal alien (c)
Автор: Xian. Соавтор сюжета, бета и иллюстратор: evilblackhamster
Часть канона: Devil May Cry 3
Персонажи: Верджил, Данте
Направленность: джен
Рейтинг и предупреждения: И все-таки R. Детям с неокрепшей психикой лучше не употреблять.
Жанр: angst, drama, action, AU по мотивам Warhammer 40000
Саммари: Одна из миллионов планет Империума Человечества. Разгорающаяся искра вечного противостояния адептов Хаоса и слуг Воли Императора. Близнецы-наемники, которым есть что скрывать. Ответственность за судьбы мира не на их плечах, им бы выжить в этом мире, не предав ни себя, ни друг друга.
-1-
-1-
I am immortal,
I have inside me blood of kings,
I have no rival,
No man can be my equal,
Take me to the future of your world
© Queen
Верджил ушел ранним утром, и Данте никто не мешал спать до обеда. Заказов не было, делать было нечего, и он еще полдня промаялся бездельем. Листал старые журналы, слушал музыку, сотню раз отжался, даже голопроектор включил. Но там, как обычно, не обнаружилось ничего, кроме унылой пафосной мути. Данте терпеть не мог, когда его учили, как ему жить или, тем более, как и что думать. Над пропагандой можно было бы весело поизмываться, поводов для шуток и острот в каждой передаче хоть отбавляй, но для этого нужен был слушатель, то есть слинявший куда-то братец. До разговоров с самим собой он все-таки еще не докатился.
Данте вздохнул и решительно вылез из грустно скрипнувшего старого кресла. Надо было срочно чем-то заняться, пока не свихнулся от скуки. Например, сходить поесть. Он натянул поверх футболки парные наплечные кобуры с пистолетами, положил в карман джинсов коммуникатор и пару десятитроновых купюр. Заодно проверил, сколько осталось от последнего гонорара.
"Н-да, негусто. Если в ближайший месяц ничего не подвернется, придется опять за какую-нибудь грязь браться."
Данте вытащил из шкафа толстовку и набросил на голову капюшон. Они жили в достаточно тихом и приличном районе, чтобы на белые как снег волосы здешние обыватели косились с подозрением. На людскую враждебность Данте было плевать. Но если бы какая-нибудь вредная старушка додумалась донести попам или арбитрам, да еще, как водится, приврала с три короба и угадала бы при этом, у них с Верджилом могли быть серьезные неприятности.
Наемник сунул ноги в тяжелые ботинки, запер за собой дверь и зашагал в сторону ближайшей забегаловки. Она носила забавное название "Холодно-Горячо", и там готовили отличный рекаф и неплохую пиццу. Она даже не пахла химией. Почти.
Данте забрал свой заказ, оглядел зал и устроился за столиком в дальнем углу. Это было его любимое место - справа окно, за спиной стена, на сиденье можно вольготно развалиться, не то что на стуле. Данте потягивал обжигающий рекаф и просматривал контакты в комлинке. Можно было бы провести вечер с какой-нибудь знакомой девушкой, но как-то не было настроения. Дойдя до номера Рамма, он оживился.
"То, что нужно, чтобы как следует встряхнуться."
- Рамми, привет!
- Данте! Чего так долго не заходил, отморозок ты фигов?
Наемник фыркнул. Рамм просто не знал Верджила.
- У тебя есть кто-нибудь на вечер?
- Хазок собирался быть со своими, но ради тебя я их подвину на завтра, переживут. Ты серьезно придешь?
- Ага. Только смотри, чтобы техника была в порядке, а не как в прошлый раз, иначе я тебе на практике объясню значение термина "ударный инструмент". Усек?
- Ну ты и придираешься, прям святой отец к воскресному хору херувимов. Ладно, я присмотрю. Когда тебя ждать?
- Часам к десяти, раньше у тебя народу слишком мало.
- Забито. Только не передумай, Данте.
- Да не бойся, мне сегодня все равно делать нечего.
Из "Холодно-Горячо" Данте вышел в исключительно приподнятом настроении. Времени оставалось немного - аккурат собраться и доехать. Он переоделся во все черное, повязал волосы банданой, чтобы не лезли в глаза и чтобы не светиться где не надо, засунул гитару в чехол и повесил за спину. Нацепил на нос солнцезащитные очки. На освещенных улицах они не сильно мешали даже ночью, а надевать на голову ведро - простите, шлем - было не по нему.
Мотоцикл, после Эбони и Айвори главный предмет его гордости как механика, мягко урчал, неся седока в ночь. Движок был достаточно мощным, чтобы в погоне за скоростью не пришлось снимать глушитель. Ветер бил в лицо, бешено трепал выбившиеся из-под банданы пряди. Данте улыбался до ушей, пригибаясь к рулю, сливаясь в одно целое с машиной. Слова приходили сами, вместе с мелодией, и он знал, что сегодня тот день, когда он может не держать музыку в себе, а поделиться ею со всем миром. Пусть даже мир будут представлять всего несколько десятков человек.
"Время вспять повернуть нельзя,
Сколько будет гореть надо мною звезда?!
Знаю я – Смерть найдет всех нас,
Пусть возьмет эту жизнь,
Но возьмет не сейчас!"*
Данте, по своему обыкновению, гнал так, что приехал гораздо раньше, чем собирался. Он успел аккуратно припарковать мотоцикл на стоянке за клубом, лично проверить аппаратуру, и все равно до назначенного часа было еще довольно долго. Пристроив гитару в углу маленькой сцены, он подсел к стойке, за которой светился, предвкушая аншлаг, Рамм. Хоть Данте был в "Ртути" нечастым гостем, публика его знала. И обожала.
- Здорово, что пришел, старик! Чего налить-то? За счет заведения!
- Перед работой и концертами я не пью, - усмехнулся наемник. Он ни капли не нервничал, страх сцены, как и страх вообще, был ему чужд. - Так что давай сок. «Вишневый».
- Ну ты даешь. Все обычно перед выступлением наливаются, как на свадьбе, да еще нюхают или колются, а ты вон наоборот. Как вообще жизнь-то?
- Да нормально. Даже скучно, давно ничего интересного не было. А у тебя что нового?
- Ой, у нас тут слишком весело. Неделю назад на соседней улице то ли газ, думали, взорвался, то ли что. А потом смотрим - улицу обложили, и не спасатели, а спецназ. Облаву, значит, устроили. Я сам не видел - работать-то надо, а народ говорит, взяли там кого-то, то ли ведьму, то ли этого, как его, вирда? Не, псайкера. Хотя я слышал, это вроде как одно то же. В общем, жесть. Живешь-живешь, как у Императора за пазухой, ан нет, тварь какая-то адская, оказывается, рядышком живет, только часа своего дожидается.
Данте поморщился. Сок сразу показался ему до тошноты искусственным, воздух - душным, а люди вокруг - сплошь врагами. Не потому, что он боялся "адских тварей", нет. Потому что он был одной из них. Знал бы Рамм, с кем разговаривает...
"Знал бы - донес бы церкви, и следующая облава была бы на меня. На нас с братом."
Он с трудом сдержал импульс проверить пистолеты под курткой.
- Эй, ты чего? Не вешай нос, парень! Тебе ж петь сейчас! Муты меня сожри, ну зачем я тебе рассказал, а? Ну это самое, не переживай, арбитры бдят, церковь пресвятая бдит, Император защищает... Ты ж крутой, чего тебе-то бояться?
- Я не боюсь, - резко ответил Данте, вскинув на него глаза.
- Во, и правильно! Ты небось с любой ведьмой справишься. И потом, знаешь, что с ними делают? Мне тут знакомый рассказывал, что встретил одного, как это, разрешенного? Санкционированного, точно, - Рамм сплюнул через плечо, все своим видом показывая, что будь его воля, никакие псайкеры на свободе бы не разгуливали, санкционированные или нет. - Как поймают, держат их в тюрьме, в специальной камере, где они колдовать не могут. А раз в десять лет прилетает к нам огромный корабль, черный, как их души, и всех забирает. Так и называется - Черный Корабль. Квиксес мне такого заливал, что там с ведьмами делают, хуже им там, говорил, чем на костре гореть. Но я думаю, их просто под наркотой держат, чтобы не устроили чего. Их же там миллионы небось. И ничего, всех довозят куда надо.
- И куда надо? - сквозь зубы осведомился псайкер.
- Говорят, на саму святую Терру, представляешь? Уж там с ними точно, знать, разбираются.
Рамм сложил руки на груди в знамении аквилы. Данте рассеянно кивнул. Пора было на сцену, и вопреки всему он хотел этого. Хотел сказать, сыграть и спеть о своем вызове миру, о том, что он - есть и ему плевать, если по закону Империума он не имеет права ни на свободу, ни на жизнь. О том, что вера всего человечества и их бог - не его, о том, что он - сам по себе и единственный, перед кем он готов объясняться и держать ответ, - его брат, но Верджилу не нужны его объяснения, потому что они понимают друг друга без слов. А Империум может провалиться в бездну со своими правилами, страхами и суевериями. Данте знал, что об этом спеть не сможет. Но о свободе и готовности драться до конца - сможет. И этого должно быть достаточно.
Он со стуком поставил стакан на стойку и быстрыми, текучими шагами двинулся к сцене. Люди расступались перед ним, улыбались ему. И опускали глаза. Он тряхнул головой, сдернул бандану. Расчехлив и подключив электрогитару, ударил по струнам, не дожидаясь аплодисментов. Хлопки, громкие и быстро охватившие весь зал, утонули в струнном звоне.
Он играл, до крови разбивая пальцы, и пел до хрипоты. Неистово, безошибочно ритмично, невероятно гармонично звучали барабаны и тарелки, когда он откладывал гитару и садился за установку. И Данте забывал обо всем. Он купался в море восторга и восхищения, которое не жалея выплескивали на него пришедшие слушать люди. Их эмоции яркими, глубокими, чистыми красками расцвечивали ауры, затапливали все вокруг, радужными водопадами стекали ему на плечи, фонтаном били сквозь него. Он пел. Гитара звенела. Он был счастлив. Почти.
Он не мог быть искренним до конца. И... Он не чувствовал себя цельным. Потому что рядом не было брата. Данте хотел бы, чтоб Верджил слышал его сейчас, хотел бы петь для него, хотел бы разделить с ним свой триумф и восторг зрителей. Верджил был единственным, кто мог понять его полностью, единственным, кто мог услышать неспетое. Верджил был его единственным настоящим слушателем. Здесь его не было.
Данте вернулся домой усталый и опустошенный. Верджил сидел в кресле с чашкой чая, читал книгу. Ждал его. Данте улыбнулся и лег спать, не перекинувшись с братом и парой фраз. Это было не нужно.
Ночную тишину разорвала истошная трель комлинка. Данте подскочил как ошпаренный, лежавший на тумбочке пистолет в мгновение ока оказался у него в руке. Несколько секунд псайкер очумело озирался, водя дулом из стороны в сторону. Комлинк продолжал звонить. Наконец, сообразив, что никакой опасности нет, Данте неразборчиво выругался, сдул со лба волосы, засунул Айвори за пояс и поплелся на звук. Коммуникатор обнаружился в кармане куртки. Вытряхнув маленькую истеричную дрянь на свет божий, Данте отчаянно зевнул в микрофон:
- Что надо?
- Данте, это я! Бери ноги в руки и приезжай срочно! Здесь прорыв! Мутанты повсюду!
- Энцо? - Данте зевнул еще шире. - Ты соображаешь, сколько времени? Иди нафиг со своими мутантами, я спать хочу. Пусть там кому надо звонят 010, а я в ликвидаторы не нанимался.
- Данте, кончай выпендриваться! Бездна, ты что, не знаешь, пока эти умники сюда доползут, от меня уже и мокрого места не останется! Я же живу рядом со стеной, а стену уроды то ли проломили, то ли демоны знают что!
Данте обреченно вздохнул. Энцо был хоть и придурком, но придурком знакомым и иногда даже забавным.
- Ну ты мне хоть заплатишь? Учти, работа в неурочное время по двойной ставке. - Не то чтоб он был совсем на мели, но не соглашаться же просто так. К тому же Энцо очень забавно нервничал.
- Да заплачу, заплачу, бездна тебя сожри, только приезжай быстрей, а то платить будет некому!
- Начинай складывать деньги, - хмыкнул Данте и повесил трубку.
Повернулся. Напротив, безмолвный, словно призрак, стоял Верджил. В одних свободных штанах из белого синт-шелка, но с Ямато в ножнах в небрежно опущенной руке. Его глаза мерцали в темноте.
- Я съезжу, - полувопросительно-полуутвердительно сказал Данте. - Все равно проснулся. Сойдет за зарядку.
Верджил склонил голову к плечу, не то изучающе, не то оценивающе всматриваясь в его лицо. Данте задрал подбородок и прищурился.
- Пожалуй, я с тобой, - неожиданно заявил старший. - Небольшая разминка под предрассветным дождем великолепно освежает восприятие.
Данте радостно улыбнулся. Ему снова хотелось петь. Или немедленно броситься в бой плечом к плечу с близнецом.
____________________
*© Кипелов "Не сейчас"
-2-
-2-
Bring on the girls,
Come on, come on, come on
© Queen
В системе желтого карлика Эгом-сигма обращалось пять планет. Из них лишь одна была условно пригодна для обитания. Обладавшая азотно-кислородной атмосферой и богатая трансурановыми рудами, она была колонизирована в конце тридцать девятого тысячелетия и получила название Лоймиа.
Поверхность планеты была почти в равных пропорциях занята радиоактивными пустошами и труднопроходимыми болотами, кишевшими всевозможной ядовитой дрянью. Тем не менее поселенцам повезло сходу наткнуться на удачно расположенный участок территории, не подверженной излучению и подходящей для строительства форпоста. Город быстро рос и богател, но оставался единственным крупным населенным пунктом Лоймиа.
К 40 124 году Тибис с его шестьюдесятью миллионами жителей снабжали энергией пятьдесят две станции. Сорок лет назад на одной из них, Акорусе-3, прогремел взрыв. Его причина, если и была выяснена, держалась в строгом секрете, но последствия были жуткими по своей разрушительности. Два ближайших района в одну ночь превратились в радиоактивные развалины. А жители... Те, кто не погиб и не успел покинуть зону поражения в течение двух часов, подверглись чудовищным мутациям, в буквальном смысле утратили человеческий облик.
Через два часа после аварии пострадавшие районы были полностью блокированы силами планетарной гвардии, не выпускавшими никого, будь то высокопоставленный священник или бездомный нищий. Ни о какой эвакуации даже речи не шло, правительство опасалось заражения, мутанты же с каждым днем становились все агрессивнее. Было ли тому виной отчаяние потерявших все обреченных людей или нечто более страшное, пришедшее из глубин бездны, никто не знал. Через месяц вокруг зоны отчуждения выросла трехметровая бетонная стена, еще через два ее высота достигла пяти метров, по верху протянулась колючая проволока под напряжением, а город на километр от стены вымер.
За сорок лет попытки прорыва случались многократно, и стену усилили вышками и наблюдательными постами с небольшими гарнизонами быстрого реагирования. А в километровую буферную зону вопреки всему вернулась жизнь. Туда стекались те, кому в городе не было места. Наркоманы, беглые преступники, наемники самого низкого пошиба, заподозренные в незначительных ересях, все, кому было больше негде скрыться от закона. Пояс Отбросов, как часто называли этот регион, стал своеобразным отстойником, мусорным баком для отбросов общества. В нем быстро появилось свое правительство, свои законы, даже своя церковь, организованная теми, кого Экклезиархия с позором изгнала из своих рядов. Это устраивало всех, даже власти. Проще, когда вся грязь собирается в одном месте и не пачкает собой лицо города.
Именно там жил толстенький, слегка уже обрюзгший невысокий человек по имени Энцо, когда-то бывший бойким молодым парнем, мечтавшим вырваться из Пояса Отбросов и сделать головокружительную карьеру в среде наемников, и ставший очередным местным посредником и скупщиком краденого не из самых удачливых.
Именно туда почти шесть лет назад пришли двое беловолосых подростков, грязных, голодных и затравленных. Там они учились выживать среди людей. Там учились драться на улицах, всерьез и без пощады, вдвоем против многих, там же учились не ввязываться в бой и решать дело миром. Там они учились пользоваться своими способностями и скрывать их от всего мира. Там они по ночам перебирались через стену, искали, чем поживиться в зоне отчуждения, старались не попасться на глаза жутким обитателям тамошних трущоб. И залезали на самые высокие из уцелевших зданий, чтобы оттуда увидеть звезды. Нигде больше в Тибисе звезд видно не было из-за сильнейшей засветки.
Оттуда близнецы вышли, чтобы пройти, как в сказке, вверх по жестокой и опасной наемничьей стезе. Туда они вернулись ненадолго, чтобы нечаянно блеснуть ярким росчерком падающей звезды в беспросветной жизни тех, кто не был столь же исключителен, кто был большинством, формирующим правило, гласившее, что раз попавшему в Пояс Отбросов из него не выбраться.
Энцо не видел близнецов очень давно. Случалось, он созванивался с Данте, болтал с полчаса о всякой всячине, вспоминал былые времена, для него золотые, для Данте если не черные, то серые. Но встречались они последний раз года четыре назад. И теперь Энцо, трясшийся от страха в углу своей разоренной мутантами лавочки, с удивлением признал в стройном высоком наемнике, с двух рук небрежно и без промаха расстрелявшем уродливых тварей, тогдашнего тощего мальчишку с глазами загнанного зверька. Однако ошибиться он не мог. Ярко-красная кожаная куртка. Парные пистолеты. Меч за спиной. Белые волосы, то и дело серебристо вспыхивающие в неверном свете чудом уцелевшей лампы. Широкая улыбка и дьявольский огонек в больших голубых глазах. Данте.
***
Доблестные защитники порядка все же прибыли раньше них, но, как Данте и предполагал, в бой с мутантами ввязываться не стали, ограничившись тем, что оцепили район предполагаемого прорыва, и выжидали, сомкнув стеной большие прямоугольные щиты. Оставив машину в сотне метров от оцепления, братья подошли к группе солдат, стоявших за легко бронированным фургоном. У одного на плечах поблескивали офицерские нашивки.
- Наемники? - осведомился офицер, глянув на катану в руке Верджила и на торчавшую над плечом Данте рукоять Мятежа.
- Так точно, - хмыкнул младший псайкер, продемонстрировав карточку лицензии. - Вы туда не спешите, как я смотрю. Нас пропустите? А обратно выпустите?
- Там полно мутантов, - пробурчал арбитр. - Мы запросили подкрепление, ждем. Если вам приспичило - на здоровье, лезьте к ним в когти, держать не буду. Обратно тоже выпущу, когда сдрейфите.
Верджил презрительно фыркнул, Данте усмехнулся.
- Не волнуйтесь, офицер, мы не сдрейфим.
Они шли рядом, не торопясь и не скрываясь. Дождь едва накрапывал. Тихий шелест капель по куртке, по лужам на земле. Запах влажного рокрита. Невесомая морось в воздухе, скрадывающая мрачные очертания зданий, полуобвалившиеся фасады, мутные слепые окна. Начинающее светлеть небо. Тонкая пелена мирных, чистых, не запятнанных человеческой злобой ощущений. А за ней - переругивание солдат в оцеплении, крики и редкие выстрелы метрах в пятистах впереди и справа и там же - рычание и вой. Дорога делает поворот и ведет дальше, вверх по пологому склону небольшого холма и снова вниз.
"Ностальгия, - подумал Данте, - то есть была бы ностальгия, если б я хоть немного жалел, что мы свалили из этой дыры".
Он не произнес свою мысль вслух, слова разорвали бы легкий, неосязаемый полог иллюзорной тишины и отстраненности.
На перекрестке трое низкорослых, покрытых сизой чешуей тварей рвали что-то на части непропорционально длинными руками. Не ускоряя и не замедляя шага, Данте расстрелял их из пистолетов. Умирали уроды только от третьего-четвертого попадания.
- Такие дохлые на вид, а живучие, - проворчал он.
- Не забудь забрать у заказчика плату за работу.
Данте слегка смутился. Пару раз, когда он подписывался помочь знакомым, с ним такое и вправду случалось. Как-то неудобно было брать деньги за спасенную жизнь с тех, у кого кроме этой самой жизни и не было ничего.
- Останешься прикрывать? Смотри, оставь на мою долю жмуриков, - быстро ответил он. - Если опять вырежешь всех под корень, получишь на орехи.
- Если мне не изменяет память, дорогой брат, последний раз на орехи досталось тебе. - Верджил раздвинул губы в улыбке, и у Данте заныло плечо, прорезанное в прошлом бою до середины кости. Они не слишком-то щадили друг друга в спаррингах - зачем, если любые раны заживали за считанные минуты. К тому же Верджил, побеждая, всегда заботился о том, чтобы младший брат как следует прочувствовал свой проигрыш. Воспоминание о боли и поражении приводило Данте в ярость и заставляло прямо-таки жаждать реванша. Нельзя сказать, чтоб ему это не нравилось.
- Ну все правильно, теперь, значит, моя очередь будет, - оскалился он. - Два раза подряд тебе слабо меня сделать.
- Данте, - брат произнес его имя нарочито медленно, точно хотел дать возможность насладиться рычаще-металлическими нотками в голосе, - достаточно. Или дойдем до того, что драться будем здесь и сейчас. А ты потом будешь неделю грустить, что забыл про своего приятеля и его сожрали мутанты. Иди к заказчику.
Иногда ценные указания старшего близнеца выводили младшего из себя, но чаще, как сейчас, он воспринимал их просто как сформулированные вслух их общие мысли. Он протянул брату Эбони.
- Возьмешь?
- Потом.
- Ладно.
Дверь под облезлой вывеской "Глубокая Миска" была выдрана с мясом. Внутри шебуршали чешуйчатые уродцы, разбрызгивая по стенам кровь какого-то неудачника. Его запах Данте был незнаком. Зато он прекрасно помнил доносившийся из-за стойки резкий сладковатый запах пота, страха и неистребимой, как обитавшие в "Миске" тараканы, надежды как-нибудь извернуться и выжить. Энцо. Данте обрадованно ухмыльнулся.
- Эй, красавчики! Я тут! Вам пора баиньки и в ваш мутантский рай!
Они бросились на него все разом и даже быстрее, чем он рассчитывал. Его это вполне устроило. Грохот выстрелов, свинцовый дождь, невероятно быстрые, человеку показавшиеся бы смазанными движения. Пальнуть с обеих рук, сальто вперед, в воздухе ногой сломать ключицу подвернувшейся твари. Приземлиться на корточки, снова выстрелить. Запрыгнуть на спину согнувшемуся пополам недоразумению, оттуда, перевернувшись и не прекращая огонь, перескочить на стойку. Встать в полный рост и всадить по пуле двум последним чучелам. Всё. Занавес. Время благодарностей от восхищенной публики.
Данте сунул пистолеты в чехлы и соскользнул вниз, усевшись на стойку и болтая ногами. Наклонился к забившемуся в самый угол человеку.
- Э-э-энцо, - протянул он насмешливо. - Малыш, вылезай. Бяки закончились.
- Данте? П-п-придурок, - заикаясь, выдавил его первый посредник, - я, между прочим, троих пристрелил, не видишь, что ли, трупы?
- Что, правда? - округлил глаза Данте. - А что же потом случилось? Кто-то сказал "бу!", и ты решил, что пора прятаться?
Энцо, не слушая, поднялся. Колени у него заметно дрожали.
- Он.. Он на меня как прыгнул, фраг, я думал, он меня пополам перекусит. Ну, я отскочил от него, а пистолет это, уронил. Хорошо, что ему Хикарус по дороге попался, - Энцо покосился на лужу крови на полу и позеленел. - Я ему как раз денег был должен.
- Ну, теперь ты должен их мне.
- Данте, ну ладно тебе, ну ты что, со старого друга деньги сдерешь? - заныл Энцо, натянув на свою пухлую физиономию печально-укоризненное выражение. - Сам же знаешь, я еле концы с концами свожу, неужели тебе мой последний трон погоду сделает? Ты ж в городе живешь, небось за одно задание такой гонорар получаешь, что мне и за год не наскрести.
Данте скривился и передернул плечами. Хныканье старого приятеля не на шутку его раздражало, тем более, что он прекрасно чувствовал - Энцо врет. Но выжимать из ушлепка деньги... Это было ниже его достоинства. Они с братом и впрямь не голодали.
"Верджил мне теперь жизни не даст."
- Вот и верь после этого людям. Ладно, заткнись, бери свое барахло, и пошли.
- Куда? - враз повеселевшим голосом осведомился Энцо.
- Куда надо. За кордон тебя выведем, страдалец-нестяжатель.
- А как же мое заведение? Здесь же все, что я за столько лет нажил непосильным трудом!
- Вернешься после зачистки. Давай уже топай, я тут с тобой весь день нянчиться не собираюсь, в особенности бесплатно.
Энцо моментально развил бурную деятельность и через пять минут уже был готов. В руках посредник сжимал плотно набитую сумку из синт-кожи, карманы его извазюканного грязью и чужой кровью пиджака солидно оттопыривались.
Данте выглянул за дверь и хмыкнул. Зря он, похоже, Энцо торопил.
Мутантов на улице собралось штук пятьдесят. И новые все лезли и лезли из канализационных люков. Верджил спокойно стоял у стены, опираясь на катану как на трость.
"Ну конечно. Они не проламывали стену, а подкопались под нее. Надо же, как поумнели. Давно следовало этого ждать, но - не мои проблемы."
Несколько чешуйчатых голов повернулись к ним, и Данте положил ладонь на рукоять меча.
- Энцо, чеши обратно, посиди там и подумай еще разок, точно ли твоя шкура ничего не стоит.
Дважды повторять не пришлось. Энцо шмыгнул внутрь, только дверь хлопнула. Данте повернулся к брату.
- Ты дожидался меня, не начинал веселья? Как мило с твоей стороны, братик!
Верджил с покровительственным видом потрепал его по волосам. Данте едва удержался, чтобы не вывернуть близнецу руку, но счел, что они квиты, и только оскалился:
- Сначала первое, потом десерт, согласен?
- Пожалуй.
Они с идеальной и абсолютно естественной, неосознанной и непроизвольной синхронностью двинулись вперед. Данте неторопливо вытянул Мятеж из-за плеча, в левую руку взял Эбони. Катана Верджила оставалась в ножнах, и Данте знал, что так будет до самой последней секунды.
Двое мутантов с воем прыгнули на них и упали, нашпигованные пулями. По-хорошему, второй был Верджила, но раз старший позволил ему прыгнуть, то, верно, не возражал, чтобы его жертва досталась брату. Верджил обычно не носил пистолета. Данте этого не понимал, но принимал заморочки брата как данность и был рад оказать им обоим маленькую услугу.
Еще несколько тварей попытались напасть в лоб и пали смертью глупых. Остальные, сообразив, что добыча попалась зубастая, расступились, низко и грозно подвывая. Братья продолжали идти, беспрепятственно позволяя себя окружить. Когда кольцо сомкнулось, они обменялись улыбками и встали спина к спине. Неуловимая, в несколько мгновений пауза, и серо-бурые чудовища с полным первобытной злобы рычанием разом кинулись на близнецов. А те бросились им навстречу, Данте со смехом, Верджил молча.
Стонал воздух, буквально разрываемый тяжелым клинком Мятежа. Свистели пули. Данте стал вихрем, бешено крутящимся вихрем свинца и стали. Он не боялся задеть брата, шестым чувством ощущая его рядом. Верджил пронесся сквозь толпу в ореоле рассветных отблесков, то и дело вспыхивавших на лезвии Ямато, в кровавом дожде, щедро пролившемся из тел врагов. Страшные в своей кажущейся легкости, даже не рубящие, а режущие удары - и распадающиеся на части мутанты позади.
Близнецы обернулись друг к другу. Верджил смахнул кровь с волос, отбрасывая их назад, Данте подмигнул ему. В следующий миг они снова бросились в атаку, двигаясь по двум параллельным линиям.
Данте стрелял и рубил, рубил и стрелял, и каждая пуля и каждый взмах меча находили свою цель. Данте никогда не промахивался.
Они еще дважды сменили направления атак и сошлись лицом к лицу в той же точке, откуда начали.
- Слишком легко, - пожаловался Данте.
- Можешь слазить в каналы. - Дыхание Верджила оставалось таким же ровным, как если бы он не сражался, а гулял по бульвару.
- Нет уж, спасибо! После них не отмоешься. Но хорошо, что ты напомнил, я что-то увлекся, а времени у нас в обрез.
Данте повесил Мятеж за спину и взял Айвори. Проложив себе дорогу к ближайшему люку, из которого упрямо перли свежие твари, он высоко подпрыгнул, перевернулся вниз головой и, закрутившись в воздухе волчком, с двух рук расстрелял лезших наверх мутантов еще в шахте.
- Им там теперь минут на пятнадцать еды хватит, а когда нажрутся и вылезут, как раз приберут за нами.
Верджил лишь головой покачал.
Из люка действительно больше никто не лез, только доносились отвратные чавкающие звуки и взревывание.
На поверхности мутантов вскоре осталось меньше десятка. Они нерешительно переминались с ноги на ногу, глухо порыкивали, не зная, бежать или нападать. Данте с ленцой потянулся и покосился на брата. Тот, чуть заметно вздохнув, убрал Ямато в ножны и скрестил руки на груди.
- Шоу начинается!
Чего он только ни делал. Убрав оружие, подпускал уродов поближе, со змеиной гибкостью уклонялся от ударов когтистых лап и бил в ответ что-нибудь замысловатое в прыжке или с разворота. В последний момент выхватывал пистолет и стрелял в упор. Подбрасывал жертв в воздух ударом снизу, прыгал следом и разрубал на кусочки Мятежом, не давая упасть. Стрелял не глядя, на звук. На одном мутанте даже проехался по земле, оттолкнувшись ногой и заставив поверженную тварь крутиться как карусель. Ухватившись руками за фонарный столб, раскрутился сам и так засветил ногами очередному уродцу, что тот улетел метров на десять. Наконец остался только один.
Данте подошел к брату, перебрав на ходу несколько вариантов, один другого безумнее, как пооригинальней предложить ему расправиться с последним жмуриком. Подать пистолет с поклоном или встав на одно колено, как прихожанин в церкви, просящий благословения? "А не соблаговолите ли, отмороженный брат мой?.." Много чести, совсем же зазнается. Кинуть пистолет в него? И получить первую пулю, ага.
Он взглянул Верджилу в глаза, такие спокойные, умиротворенные, светящиеся внутренним светом. И, лишь чуть улыбнувшись, протянул ему Эбони на раскрытой ладони.
Верджил приподнял бровь в легком и явно притворном изумлении, но Данте видел - ему приятно. Он взял пистолет левой рукой и небрежно навел на несшегося к ним огромными прыжками мутанта.
Данте с готовностью отразил жест брата, прицелившись в чудище из Айвори. На секунду они замерли плечом к плечу. В такие моменты Данте нравилось чувствовать себя зеркалом. Они оба были зеркалами, и оба отражались друг в друге, искажая и повторяя один другого в бесконечном лабиринте, в котором их было двое и не было никого, кроме них.
Они выстрелили одновременно и медленно опустили руки. Верджил подбросил Эбони в воздух, Данте поймал ее и убрал в кобуру следом за Айвори. Близнецы застыли неподвижно, глядя друг на друга.
Дождь прошел, оставив после себя легкий туман, подсвеченный золотом рассвета. Почерневшие и обшарпанные дома вокруг казались таинственными, не мрачными. Даже воздух будто делался чище, стоило лишь поднять глаза к небу. Кровь и трупы мутантов, далекие сирены, стрельба и нескончаемый вой - все это вдруг стало несущественным, вторичным, померкло перед радостью нового дня, вечностью неба и тем, что их было двое и они были вместе, уверенные, что так будет всегда.
- Прекрасное утро, - произнес Верджил.
- Ага, - блаженно вздохнул младший. - Только от нас обоих разит кровью.
- Дождь все смоет, Данте.
- Дождь уже перестал. В "Миске" есть душ, если поторопимся, успеем, пока новые уродцы не набежали. Не лезть же прямо так в машину.
Верджил кивнул.
Наскоро смыв с себя кровь, они вместе с Энцо двинулись к оцеплению. Подпрыгивая и поминутно сбиваясь на трусцу, хозяин "Глубокой Миски" с трудом поспевал за широкими шагами близнецов, но медленнее идти не просил. Близкие завывания мутантов его исправно подгоняли. Данте косился на спутника с презрением и насмешкой, но молчал. Верджил любовался облаками и на спасенного даже не взглянул.
Перед самым кордоном Энцо замялся, вздохнул и протянул Данте довольно-таки плотно набитый конверт.
- Надеюсь, там не десятитроновые, - улыбнулся младший из братьев.
- Пять тысяч, все свободные деньги, - хлюпнул носом Энцо.
"Опять ведь врет, ну и варп с ним."
- Ладно, спасибо и на том. Счастливо оставаться.
Данте хлопнул приятеля по плечу, махнул рукой арбитрам. Те, видимо, оценив забрызганную кровью одежду близнецов и их спокойные лица, даже помахали в ответ.
Пояс Отбросов давно остался позади, а утро все не кончалось и было по-прежнему на редкость прекрасным. Слишком прекрасным, чтобы сидеть в четырех стенах, и близнецы, переодевшись, вылезли на крышу дома, в котором жили.
Данте сидел на самом краю, свесив ноги вниз и откинувшись назад. Верджил стоял рядом, не двигаясь, слегка запрокинув голову и подставив лицо солнечным лучам. Тишина. Покой. Здесь и сейчас.
- Как думаешь, мы будем жить вечно? - спросил Данте, прикрывая глаза.
- Смерть от старости нам не грозит, я уверен. Чем старше мы становимся, тем быстрее работает наша регенерация. В детстве у нас от ран оставались шрамы, а теперь? Старые прошли бесследно, новые исчезают через пять-десять минут. Мы становимся сильнее.
Данте вздохнул.
- Ну да... Знаешь, меня достало скрываться и прятаться. Я ведь не боюсь их, не боюсь никого, и ты не боишься. Так почему мы ведем себя как паршивые трусы? Почему беремся только за те заказы, которые под силу двоим обычным людям? Мы никогда ничего не добьемся, если не начнем играть по-крупному. Нельзя выиграть не рискуя.
Верджил нахмурился и пристально взглянул на него.
- Хочешь пойти против всех, бросить вызов целому миру, да, Данте? Знаю, что хочешь. И я хочу. Но пока это лишь слова. Считаешь, мы справимся? Не отводи глаза, признание поражения - первый шаг к будущей победе. Только ответь сначала, в чем будет заключаться твоя победа. В славе и богатстве, которые у тебя смогут отнять в любой момент?
- Пусть попробуют!
- Я тебя уверяю, церковникам и пробовать не надо будет. Мы псайкеры, да. Но отнюдь не единственные. А где все остальные? Захватили власть и правят планетой? Или хотя бы создали собственную гильдию? Нет, Данте, они либо сидят тише воды ниже травы, либо ждут своей участи в монастырских подвалах и особо охраняемых тюрьмах. Либо горят на кострах. Так скажи, ради чего ты готов повторить их судьбу?
- Если на то пошло, то ради мести, - тихо и твердо ответил Данте. - Я уверен, что смерть... Евы - их рук дело.
- Ты не можешь быть уверен. Мы так ничего и не узнали, сколько ни искали.
- А кто еще, Верджил? От кого еще она стала бы нас спасать? Кто еще, кроме фанатиков, мог желать ЕЙ и нам смерти?
- Кто угодно, начиная с обычнейших грабителей и заканчивая врагами нашего отца. Мы ведь не знаем, кем он был. И вот это знание риска стоит. Как и месть, тут ты прав, но месть осознанная и продуманная, виновному, а не абы кому.
Часть канона: Devil May Cry 3
Персонажи: Верджил, Данте
Направленность: джен
Рейтинг и предупреждения: И все-таки R. Детям с неокрепшей психикой лучше не употреблять.
Жанр: angst, drama, action, AU по мотивам Warhammer 40000
Саммари: Одна из миллионов планет Империума Человечества. Разгорающаяся искра вечного противостояния адептов Хаоса и слуг Воли Императора. Близнецы-наемники, которым есть что скрывать. Ответственность за судьбы мира не на их плечах, им бы выжить в этом мире, не предав ни себя, ни друг друга.
-1-
-1-
I am immortal,
I have inside me blood of kings,
I have no rival,
No man can be my equal,
Take me to the future of your world
© Queen
Верджил ушел ранним утром, и Данте никто не мешал спать до обеда. Заказов не было, делать было нечего, и он еще полдня промаялся бездельем. Листал старые журналы, слушал музыку, сотню раз отжался, даже голопроектор включил. Но там, как обычно, не обнаружилось ничего, кроме унылой пафосной мути. Данте терпеть не мог, когда его учили, как ему жить или, тем более, как и что думать. Над пропагандой можно было бы весело поизмываться, поводов для шуток и острот в каждой передаче хоть отбавляй, но для этого нужен был слушатель, то есть слинявший куда-то братец. До разговоров с самим собой он все-таки еще не докатился.
Данте вздохнул и решительно вылез из грустно скрипнувшего старого кресла. Надо было срочно чем-то заняться, пока не свихнулся от скуки. Например, сходить поесть. Он натянул поверх футболки парные наплечные кобуры с пистолетами, положил в карман джинсов коммуникатор и пару десятитроновых купюр. Заодно проверил, сколько осталось от последнего гонорара.
"Н-да, негусто. Если в ближайший месяц ничего не подвернется, придется опять за какую-нибудь грязь браться."
Данте вытащил из шкафа толстовку и набросил на голову капюшон. Они жили в достаточно тихом и приличном районе, чтобы на белые как снег волосы здешние обыватели косились с подозрением. На людскую враждебность Данте было плевать. Но если бы какая-нибудь вредная старушка додумалась донести попам или арбитрам, да еще, как водится, приврала с три короба и угадала бы при этом, у них с Верджилом могли быть серьезные неприятности.
Наемник сунул ноги в тяжелые ботинки, запер за собой дверь и зашагал в сторону ближайшей забегаловки. Она носила забавное название "Холодно-Горячо", и там готовили отличный рекаф и неплохую пиццу. Она даже не пахла химией. Почти.
Данте забрал свой заказ, оглядел зал и устроился за столиком в дальнем углу. Это было его любимое место - справа окно, за спиной стена, на сиденье можно вольготно развалиться, не то что на стуле. Данте потягивал обжигающий рекаф и просматривал контакты в комлинке. Можно было бы провести вечер с какой-нибудь знакомой девушкой, но как-то не было настроения. Дойдя до номера Рамма, он оживился.
"То, что нужно, чтобы как следует встряхнуться."
- Рамми, привет!
- Данте! Чего так долго не заходил, отморозок ты фигов?
Наемник фыркнул. Рамм просто не знал Верджила.
- У тебя есть кто-нибудь на вечер?
- Хазок собирался быть со своими, но ради тебя я их подвину на завтра, переживут. Ты серьезно придешь?
- Ага. Только смотри, чтобы техника была в порядке, а не как в прошлый раз, иначе я тебе на практике объясню значение термина "ударный инструмент". Усек?
- Ну ты и придираешься, прям святой отец к воскресному хору херувимов. Ладно, я присмотрю. Когда тебя ждать?
- Часам к десяти, раньше у тебя народу слишком мало.
- Забито. Только не передумай, Данте.
- Да не бойся, мне сегодня все равно делать нечего.
Из "Холодно-Горячо" Данте вышел в исключительно приподнятом настроении. Времени оставалось немного - аккурат собраться и доехать. Он переоделся во все черное, повязал волосы банданой, чтобы не лезли в глаза и чтобы не светиться где не надо, засунул гитару в чехол и повесил за спину. Нацепил на нос солнцезащитные очки. На освещенных улицах они не сильно мешали даже ночью, а надевать на голову ведро - простите, шлем - было не по нему.
Мотоцикл, после Эбони и Айвори главный предмет его гордости как механика, мягко урчал, неся седока в ночь. Движок был достаточно мощным, чтобы в погоне за скоростью не пришлось снимать глушитель. Ветер бил в лицо, бешено трепал выбившиеся из-под банданы пряди. Данте улыбался до ушей, пригибаясь к рулю, сливаясь в одно целое с машиной. Слова приходили сами, вместе с мелодией, и он знал, что сегодня тот день, когда он может не держать музыку в себе, а поделиться ею со всем миром. Пусть даже мир будут представлять всего несколько десятков человек.
"Время вспять повернуть нельзя,
Сколько будет гореть надо мною звезда?!
Знаю я – Смерть найдет всех нас,
Пусть возьмет эту жизнь,
Но возьмет не сейчас!"*
Данте, по своему обыкновению, гнал так, что приехал гораздо раньше, чем собирался. Он успел аккуратно припарковать мотоцикл на стоянке за клубом, лично проверить аппаратуру, и все равно до назначенного часа было еще довольно долго. Пристроив гитару в углу маленькой сцены, он подсел к стойке, за которой светился, предвкушая аншлаг, Рамм. Хоть Данте был в "Ртути" нечастым гостем, публика его знала. И обожала.
- Здорово, что пришел, старик! Чего налить-то? За счет заведения!
- Перед работой и концертами я не пью, - усмехнулся наемник. Он ни капли не нервничал, страх сцены, как и страх вообще, был ему чужд. - Так что давай сок. «Вишневый».
- Ну ты даешь. Все обычно перед выступлением наливаются, как на свадьбе, да еще нюхают или колются, а ты вон наоборот. Как вообще жизнь-то?
- Да нормально. Даже скучно, давно ничего интересного не было. А у тебя что нового?
- Ой, у нас тут слишком весело. Неделю назад на соседней улице то ли газ, думали, взорвался, то ли что. А потом смотрим - улицу обложили, и не спасатели, а спецназ. Облаву, значит, устроили. Я сам не видел - работать-то надо, а народ говорит, взяли там кого-то, то ли ведьму, то ли этого, как его, вирда? Не, псайкера. Хотя я слышал, это вроде как одно то же. В общем, жесть. Живешь-живешь, как у Императора за пазухой, ан нет, тварь какая-то адская, оказывается, рядышком живет, только часа своего дожидается.
Данте поморщился. Сок сразу показался ему до тошноты искусственным, воздух - душным, а люди вокруг - сплошь врагами. Не потому, что он боялся "адских тварей", нет. Потому что он был одной из них. Знал бы Рамм, с кем разговаривает...
"Знал бы - донес бы церкви, и следующая облава была бы на меня. На нас с братом."
Он с трудом сдержал импульс проверить пистолеты под курткой.
- Эй, ты чего? Не вешай нос, парень! Тебе ж петь сейчас! Муты меня сожри, ну зачем я тебе рассказал, а? Ну это самое, не переживай, арбитры бдят, церковь пресвятая бдит, Император защищает... Ты ж крутой, чего тебе-то бояться?
- Я не боюсь, - резко ответил Данте, вскинув на него глаза.
- Во, и правильно! Ты небось с любой ведьмой справишься. И потом, знаешь, что с ними делают? Мне тут знакомый рассказывал, что встретил одного, как это, разрешенного? Санкционированного, точно, - Рамм сплюнул через плечо, все своим видом показывая, что будь его воля, никакие псайкеры на свободе бы не разгуливали, санкционированные или нет. - Как поймают, держат их в тюрьме, в специальной камере, где они колдовать не могут. А раз в десять лет прилетает к нам огромный корабль, черный, как их души, и всех забирает. Так и называется - Черный Корабль. Квиксес мне такого заливал, что там с ведьмами делают, хуже им там, говорил, чем на костре гореть. Но я думаю, их просто под наркотой держат, чтобы не устроили чего. Их же там миллионы небось. И ничего, всех довозят куда надо.
- И куда надо? - сквозь зубы осведомился псайкер.
- Говорят, на саму святую Терру, представляешь? Уж там с ними точно, знать, разбираются.
Рамм сложил руки на груди в знамении аквилы. Данте рассеянно кивнул. Пора было на сцену, и вопреки всему он хотел этого. Хотел сказать, сыграть и спеть о своем вызове миру, о том, что он - есть и ему плевать, если по закону Империума он не имеет права ни на свободу, ни на жизнь. О том, что вера всего человечества и их бог - не его, о том, что он - сам по себе и единственный, перед кем он готов объясняться и держать ответ, - его брат, но Верджилу не нужны его объяснения, потому что они понимают друг друга без слов. А Империум может провалиться в бездну со своими правилами, страхами и суевериями. Данте знал, что об этом спеть не сможет. Но о свободе и готовности драться до конца - сможет. И этого должно быть достаточно.
Он со стуком поставил стакан на стойку и быстрыми, текучими шагами двинулся к сцене. Люди расступались перед ним, улыбались ему. И опускали глаза. Он тряхнул головой, сдернул бандану. Расчехлив и подключив электрогитару, ударил по струнам, не дожидаясь аплодисментов. Хлопки, громкие и быстро охватившие весь зал, утонули в струнном звоне.
Он играл, до крови разбивая пальцы, и пел до хрипоты. Неистово, безошибочно ритмично, невероятно гармонично звучали барабаны и тарелки, когда он откладывал гитару и садился за установку. И Данте забывал обо всем. Он купался в море восторга и восхищения, которое не жалея выплескивали на него пришедшие слушать люди. Их эмоции яркими, глубокими, чистыми красками расцвечивали ауры, затапливали все вокруг, радужными водопадами стекали ему на плечи, фонтаном били сквозь него. Он пел. Гитара звенела. Он был счастлив. Почти.
Он не мог быть искренним до конца. И... Он не чувствовал себя цельным. Потому что рядом не было брата. Данте хотел бы, чтоб Верджил слышал его сейчас, хотел бы петь для него, хотел бы разделить с ним свой триумф и восторг зрителей. Верджил был единственным, кто мог понять его полностью, единственным, кто мог услышать неспетое. Верджил был его единственным настоящим слушателем. Здесь его не было.
Данте вернулся домой усталый и опустошенный. Верджил сидел в кресле с чашкой чая, читал книгу. Ждал его. Данте улыбнулся и лег спать, не перекинувшись с братом и парой фраз. Это было не нужно.
Ночную тишину разорвала истошная трель комлинка. Данте подскочил как ошпаренный, лежавший на тумбочке пистолет в мгновение ока оказался у него в руке. Несколько секунд псайкер очумело озирался, водя дулом из стороны в сторону. Комлинк продолжал звонить. Наконец, сообразив, что никакой опасности нет, Данте неразборчиво выругался, сдул со лба волосы, засунул Айвори за пояс и поплелся на звук. Коммуникатор обнаружился в кармане куртки. Вытряхнув маленькую истеричную дрянь на свет божий, Данте отчаянно зевнул в микрофон:
- Что надо?
- Данте, это я! Бери ноги в руки и приезжай срочно! Здесь прорыв! Мутанты повсюду!
- Энцо? - Данте зевнул еще шире. - Ты соображаешь, сколько времени? Иди нафиг со своими мутантами, я спать хочу. Пусть там кому надо звонят 010, а я в ликвидаторы не нанимался.
- Данте, кончай выпендриваться! Бездна, ты что, не знаешь, пока эти умники сюда доползут, от меня уже и мокрого места не останется! Я же живу рядом со стеной, а стену уроды то ли проломили, то ли демоны знают что!
Данте обреченно вздохнул. Энцо был хоть и придурком, но придурком знакомым и иногда даже забавным.
- Ну ты мне хоть заплатишь? Учти, работа в неурочное время по двойной ставке. - Не то чтоб он был совсем на мели, но не соглашаться же просто так. К тому же Энцо очень забавно нервничал.
- Да заплачу, заплачу, бездна тебя сожри, только приезжай быстрей, а то платить будет некому!
- Начинай складывать деньги, - хмыкнул Данте и повесил трубку.
Повернулся. Напротив, безмолвный, словно призрак, стоял Верджил. В одних свободных штанах из белого синт-шелка, но с Ямато в ножнах в небрежно опущенной руке. Его глаза мерцали в темноте.
- Я съезжу, - полувопросительно-полуутвердительно сказал Данте. - Все равно проснулся. Сойдет за зарядку.
Верджил склонил голову к плечу, не то изучающе, не то оценивающе всматриваясь в его лицо. Данте задрал подбородок и прищурился.
- Пожалуй, я с тобой, - неожиданно заявил старший. - Небольшая разминка под предрассветным дождем великолепно освежает восприятие.
Данте радостно улыбнулся. Ему снова хотелось петь. Или немедленно броситься в бой плечом к плечу с близнецом.
____________________
*© Кипелов "Не сейчас"
-2-
-2-
Bring on the girls,
Come on, come on, come on
© Queen
В системе желтого карлика Эгом-сигма обращалось пять планет. Из них лишь одна была условно пригодна для обитания. Обладавшая азотно-кислородной атмосферой и богатая трансурановыми рудами, она была колонизирована в конце тридцать девятого тысячелетия и получила название Лоймиа.
Поверхность планеты была почти в равных пропорциях занята радиоактивными пустошами и труднопроходимыми болотами, кишевшими всевозможной ядовитой дрянью. Тем не менее поселенцам повезло сходу наткнуться на удачно расположенный участок территории, не подверженной излучению и подходящей для строительства форпоста. Город быстро рос и богател, но оставался единственным крупным населенным пунктом Лоймиа.
К 40 124 году Тибис с его шестьюдесятью миллионами жителей снабжали энергией пятьдесят две станции. Сорок лет назад на одной из них, Акорусе-3, прогремел взрыв. Его причина, если и была выяснена, держалась в строгом секрете, но последствия были жуткими по своей разрушительности. Два ближайших района в одну ночь превратились в радиоактивные развалины. А жители... Те, кто не погиб и не успел покинуть зону поражения в течение двух часов, подверглись чудовищным мутациям, в буквальном смысле утратили человеческий облик.
Через два часа после аварии пострадавшие районы были полностью блокированы силами планетарной гвардии, не выпускавшими никого, будь то высокопоставленный священник или бездомный нищий. Ни о какой эвакуации даже речи не шло, правительство опасалось заражения, мутанты же с каждым днем становились все агрессивнее. Было ли тому виной отчаяние потерявших все обреченных людей или нечто более страшное, пришедшее из глубин бездны, никто не знал. Через месяц вокруг зоны отчуждения выросла трехметровая бетонная стена, еще через два ее высота достигла пяти метров, по верху протянулась колючая проволока под напряжением, а город на километр от стены вымер.
За сорок лет попытки прорыва случались многократно, и стену усилили вышками и наблюдательными постами с небольшими гарнизонами быстрого реагирования. А в километровую буферную зону вопреки всему вернулась жизнь. Туда стекались те, кому в городе не было места. Наркоманы, беглые преступники, наемники самого низкого пошиба, заподозренные в незначительных ересях, все, кому было больше негде скрыться от закона. Пояс Отбросов, как часто называли этот регион, стал своеобразным отстойником, мусорным баком для отбросов общества. В нем быстро появилось свое правительство, свои законы, даже своя церковь, организованная теми, кого Экклезиархия с позором изгнала из своих рядов. Это устраивало всех, даже власти. Проще, когда вся грязь собирается в одном месте и не пачкает собой лицо города.
Именно там жил толстенький, слегка уже обрюзгший невысокий человек по имени Энцо, когда-то бывший бойким молодым парнем, мечтавшим вырваться из Пояса Отбросов и сделать головокружительную карьеру в среде наемников, и ставший очередным местным посредником и скупщиком краденого не из самых удачливых.
Именно туда почти шесть лет назад пришли двое беловолосых подростков, грязных, голодных и затравленных. Там они учились выживать среди людей. Там учились драться на улицах, всерьез и без пощады, вдвоем против многих, там же учились не ввязываться в бой и решать дело миром. Там они учились пользоваться своими способностями и скрывать их от всего мира. Там они по ночам перебирались через стену, искали, чем поживиться в зоне отчуждения, старались не попасться на глаза жутким обитателям тамошних трущоб. И залезали на самые высокие из уцелевших зданий, чтобы оттуда увидеть звезды. Нигде больше в Тибисе звезд видно не было из-за сильнейшей засветки.
Оттуда близнецы вышли, чтобы пройти, как в сказке, вверх по жестокой и опасной наемничьей стезе. Туда они вернулись ненадолго, чтобы нечаянно блеснуть ярким росчерком падающей звезды в беспросветной жизни тех, кто не был столь же исключителен, кто был большинством, формирующим правило, гласившее, что раз попавшему в Пояс Отбросов из него не выбраться.
Энцо не видел близнецов очень давно. Случалось, он созванивался с Данте, болтал с полчаса о всякой всячине, вспоминал былые времена, для него золотые, для Данте если не черные, то серые. Но встречались они последний раз года четыре назад. И теперь Энцо, трясшийся от страха в углу своей разоренной мутантами лавочки, с удивлением признал в стройном высоком наемнике, с двух рук небрежно и без промаха расстрелявшем уродливых тварей, тогдашнего тощего мальчишку с глазами загнанного зверька. Однако ошибиться он не мог. Ярко-красная кожаная куртка. Парные пистолеты. Меч за спиной. Белые волосы, то и дело серебристо вспыхивающие в неверном свете чудом уцелевшей лампы. Широкая улыбка и дьявольский огонек в больших голубых глазах. Данте.
***
Доблестные защитники порядка все же прибыли раньше них, но, как Данте и предполагал, в бой с мутантами ввязываться не стали, ограничившись тем, что оцепили район предполагаемого прорыва, и выжидали, сомкнув стеной большие прямоугольные щиты. Оставив машину в сотне метров от оцепления, братья подошли к группе солдат, стоявших за легко бронированным фургоном. У одного на плечах поблескивали офицерские нашивки.
- Наемники? - осведомился офицер, глянув на катану в руке Верджила и на торчавшую над плечом Данте рукоять Мятежа.
- Так точно, - хмыкнул младший псайкер, продемонстрировав карточку лицензии. - Вы туда не спешите, как я смотрю. Нас пропустите? А обратно выпустите?
- Там полно мутантов, - пробурчал арбитр. - Мы запросили подкрепление, ждем. Если вам приспичило - на здоровье, лезьте к ним в когти, держать не буду. Обратно тоже выпущу, когда сдрейфите.
Верджил презрительно фыркнул, Данте усмехнулся.
- Не волнуйтесь, офицер, мы не сдрейфим.
Они шли рядом, не торопясь и не скрываясь. Дождь едва накрапывал. Тихий шелест капель по куртке, по лужам на земле. Запах влажного рокрита. Невесомая морось в воздухе, скрадывающая мрачные очертания зданий, полуобвалившиеся фасады, мутные слепые окна. Начинающее светлеть небо. Тонкая пелена мирных, чистых, не запятнанных человеческой злобой ощущений. А за ней - переругивание солдат в оцеплении, крики и редкие выстрелы метрах в пятистах впереди и справа и там же - рычание и вой. Дорога делает поворот и ведет дальше, вверх по пологому склону небольшого холма и снова вниз.
"Ностальгия, - подумал Данте, - то есть была бы ностальгия, если б я хоть немного жалел, что мы свалили из этой дыры".
Он не произнес свою мысль вслух, слова разорвали бы легкий, неосязаемый полог иллюзорной тишины и отстраненности.
На перекрестке трое низкорослых, покрытых сизой чешуей тварей рвали что-то на части непропорционально длинными руками. Не ускоряя и не замедляя шага, Данте расстрелял их из пистолетов. Умирали уроды только от третьего-четвертого попадания.
- Такие дохлые на вид, а живучие, - проворчал он.
- Не забудь забрать у заказчика плату за работу.
Данте слегка смутился. Пару раз, когда он подписывался помочь знакомым, с ним такое и вправду случалось. Как-то неудобно было брать деньги за спасенную жизнь с тех, у кого кроме этой самой жизни и не было ничего.
- Останешься прикрывать? Смотри, оставь на мою долю жмуриков, - быстро ответил он. - Если опять вырежешь всех под корень, получишь на орехи.
- Если мне не изменяет память, дорогой брат, последний раз на орехи досталось тебе. - Верджил раздвинул губы в улыбке, и у Данте заныло плечо, прорезанное в прошлом бою до середины кости. Они не слишком-то щадили друг друга в спаррингах - зачем, если любые раны заживали за считанные минуты. К тому же Верджил, побеждая, всегда заботился о том, чтобы младший брат как следует прочувствовал свой проигрыш. Воспоминание о боли и поражении приводило Данте в ярость и заставляло прямо-таки жаждать реванша. Нельзя сказать, чтоб ему это не нравилось.
- Ну все правильно, теперь, значит, моя очередь будет, - оскалился он. - Два раза подряд тебе слабо меня сделать.
- Данте, - брат произнес его имя нарочито медленно, точно хотел дать возможность насладиться рычаще-металлическими нотками в голосе, - достаточно. Или дойдем до того, что драться будем здесь и сейчас. А ты потом будешь неделю грустить, что забыл про своего приятеля и его сожрали мутанты. Иди к заказчику.
Иногда ценные указания старшего близнеца выводили младшего из себя, но чаще, как сейчас, он воспринимал их просто как сформулированные вслух их общие мысли. Он протянул брату Эбони.
- Возьмешь?
- Потом.
- Ладно.
Дверь под облезлой вывеской "Глубокая Миска" была выдрана с мясом. Внутри шебуршали чешуйчатые уродцы, разбрызгивая по стенам кровь какого-то неудачника. Его запах Данте был незнаком. Зато он прекрасно помнил доносившийся из-за стойки резкий сладковатый запах пота, страха и неистребимой, как обитавшие в "Миске" тараканы, надежды как-нибудь извернуться и выжить. Энцо. Данте обрадованно ухмыльнулся.
- Эй, красавчики! Я тут! Вам пора баиньки и в ваш мутантский рай!
Они бросились на него все разом и даже быстрее, чем он рассчитывал. Его это вполне устроило. Грохот выстрелов, свинцовый дождь, невероятно быстрые, человеку показавшиеся бы смазанными движения. Пальнуть с обеих рук, сальто вперед, в воздухе ногой сломать ключицу подвернувшейся твари. Приземлиться на корточки, снова выстрелить. Запрыгнуть на спину согнувшемуся пополам недоразумению, оттуда, перевернувшись и не прекращая огонь, перескочить на стойку. Встать в полный рост и всадить по пуле двум последним чучелам. Всё. Занавес. Время благодарностей от восхищенной публики.
Данте сунул пистолеты в чехлы и соскользнул вниз, усевшись на стойку и болтая ногами. Наклонился к забившемуся в самый угол человеку.
- Э-э-энцо, - протянул он насмешливо. - Малыш, вылезай. Бяки закончились.
- Данте? П-п-придурок, - заикаясь, выдавил его первый посредник, - я, между прочим, троих пристрелил, не видишь, что ли, трупы?
- Что, правда? - округлил глаза Данте. - А что же потом случилось? Кто-то сказал "бу!", и ты решил, что пора прятаться?
Энцо, не слушая, поднялся. Колени у него заметно дрожали.
- Он.. Он на меня как прыгнул, фраг, я думал, он меня пополам перекусит. Ну, я отскочил от него, а пистолет это, уронил. Хорошо, что ему Хикарус по дороге попался, - Энцо покосился на лужу крови на полу и позеленел. - Я ему как раз денег был должен.
- Ну, теперь ты должен их мне.
- Данте, ну ладно тебе, ну ты что, со старого друга деньги сдерешь? - заныл Энцо, натянув на свою пухлую физиономию печально-укоризненное выражение. - Сам же знаешь, я еле концы с концами свожу, неужели тебе мой последний трон погоду сделает? Ты ж в городе живешь, небось за одно задание такой гонорар получаешь, что мне и за год не наскрести.
Данте скривился и передернул плечами. Хныканье старого приятеля не на шутку его раздражало, тем более, что он прекрасно чувствовал - Энцо врет. Но выжимать из ушлепка деньги... Это было ниже его достоинства. Они с братом и впрямь не голодали.
"Верджил мне теперь жизни не даст."
- Вот и верь после этого людям. Ладно, заткнись, бери свое барахло, и пошли.
- Куда? - враз повеселевшим голосом осведомился Энцо.
- Куда надо. За кордон тебя выведем, страдалец-нестяжатель.
- А как же мое заведение? Здесь же все, что я за столько лет нажил непосильным трудом!
- Вернешься после зачистки. Давай уже топай, я тут с тобой весь день нянчиться не собираюсь, в особенности бесплатно.
Энцо моментально развил бурную деятельность и через пять минут уже был готов. В руках посредник сжимал плотно набитую сумку из синт-кожи, карманы его извазюканного грязью и чужой кровью пиджака солидно оттопыривались.
Данте выглянул за дверь и хмыкнул. Зря он, похоже, Энцо торопил.
Мутантов на улице собралось штук пятьдесят. И новые все лезли и лезли из канализационных люков. Верджил спокойно стоял у стены, опираясь на катану как на трость.
"Ну конечно. Они не проламывали стену, а подкопались под нее. Надо же, как поумнели. Давно следовало этого ждать, но - не мои проблемы."
Несколько чешуйчатых голов повернулись к ним, и Данте положил ладонь на рукоять меча.
- Энцо, чеши обратно, посиди там и подумай еще разок, точно ли твоя шкура ничего не стоит.
Дважды повторять не пришлось. Энцо шмыгнул внутрь, только дверь хлопнула. Данте повернулся к брату.
- Ты дожидался меня, не начинал веселья? Как мило с твоей стороны, братик!
Верджил с покровительственным видом потрепал его по волосам. Данте едва удержался, чтобы не вывернуть близнецу руку, но счел, что они квиты, и только оскалился:
- Сначала первое, потом десерт, согласен?
- Пожалуй.
Они с идеальной и абсолютно естественной, неосознанной и непроизвольной синхронностью двинулись вперед. Данте неторопливо вытянул Мятеж из-за плеча, в левую руку взял Эбони. Катана Верджила оставалась в ножнах, и Данте знал, что так будет до самой последней секунды.
Двое мутантов с воем прыгнули на них и упали, нашпигованные пулями. По-хорошему, второй был Верджила, но раз старший позволил ему прыгнуть, то, верно, не возражал, чтобы его жертва досталась брату. Верджил обычно не носил пистолета. Данте этого не понимал, но принимал заморочки брата как данность и был рад оказать им обоим маленькую услугу.
Еще несколько тварей попытались напасть в лоб и пали смертью глупых. Остальные, сообразив, что добыча попалась зубастая, расступились, низко и грозно подвывая. Братья продолжали идти, беспрепятственно позволяя себя окружить. Когда кольцо сомкнулось, они обменялись улыбками и встали спина к спине. Неуловимая, в несколько мгновений пауза, и серо-бурые чудовища с полным первобытной злобы рычанием разом кинулись на близнецов. А те бросились им навстречу, Данте со смехом, Верджил молча.
Стонал воздух, буквально разрываемый тяжелым клинком Мятежа. Свистели пули. Данте стал вихрем, бешено крутящимся вихрем свинца и стали. Он не боялся задеть брата, шестым чувством ощущая его рядом. Верджил пронесся сквозь толпу в ореоле рассветных отблесков, то и дело вспыхивавших на лезвии Ямато, в кровавом дожде, щедро пролившемся из тел врагов. Страшные в своей кажущейся легкости, даже не рубящие, а режущие удары - и распадающиеся на части мутанты позади.
Близнецы обернулись друг к другу. Верджил смахнул кровь с волос, отбрасывая их назад, Данте подмигнул ему. В следующий миг они снова бросились в атаку, двигаясь по двум параллельным линиям.
Данте стрелял и рубил, рубил и стрелял, и каждая пуля и каждый взмах меча находили свою цель. Данте никогда не промахивался.
Они еще дважды сменили направления атак и сошлись лицом к лицу в той же точке, откуда начали.
- Слишком легко, - пожаловался Данте.
- Можешь слазить в каналы. - Дыхание Верджила оставалось таким же ровным, как если бы он не сражался, а гулял по бульвару.
- Нет уж, спасибо! После них не отмоешься. Но хорошо, что ты напомнил, я что-то увлекся, а времени у нас в обрез.
Данте повесил Мятеж за спину и взял Айвори. Проложив себе дорогу к ближайшему люку, из которого упрямо перли свежие твари, он высоко подпрыгнул, перевернулся вниз головой и, закрутившись в воздухе волчком, с двух рук расстрелял лезших наверх мутантов еще в шахте.
- Им там теперь минут на пятнадцать еды хватит, а когда нажрутся и вылезут, как раз приберут за нами.
Верджил лишь головой покачал.
Из люка действительно больше никто не лез, только доносились отвратные чавкающие звуки и взревывание.
На поверхности мутантов вскоре осталось меньше десятка. Они нерешительно переминались с ноги на ногу, глухо порыкивали, не зная, бежать или нападать. Данте с ленцой потянулся и покосился на брата. Тот, чуть заметно вздохнув, убрал Ямато в ножны и скрестил руки на груди.
- Шоу начинается!
Чего он только ни делал. Убрав оружие, подпускал уродов поближе, со змеиной гибкостью уклонялся от ударов когтистых лап и бил в ответ что-нибудь замысловатое в прыжке или с разворота. В последний момент выхватывал пистолет и стрелял в упор. Подбрасывал жертв в воздух ударом снизу, прыгал следом и разрубал на кусочки Мятежом, не давая упасть. Стрелял не глядя, на звук. На одном мутанте даже проехался по земле, оттолкнувшись ногой и заставив поверженную тварь крутиться как карусель. Ухватившись руками за фонарный столб, раскрутился сам и так засветил ногами очередному уродцу, что тот улетел метров на десять. Наконец остался только один.
Данте подошел к брату, перебрав на ходу несколько вариантов, один другого безумнее, как пооригинальней предложить ему расправиться с последним жмуриком. Подать пистолет с поклоном или встав на одно колено, как прихожанин в церкви, просящий благословения? "А не соблаговолите ли, отмороженный брат мой?.." Много чести, совсем же зазнается. Кинуть пистолет в него? И получить первую пулю, ага.
Он взглянул Верджилу в глаза, такие спокойные, умиротворенные, светящиеся внутренним светом. И, лишь чуть улыбнувшись, протянул ему Эбони на раскрытой ладони.
Верджил приподнял бровь в легком и явно притворном изумлении, но Данте видел - ему приятно. Он взял пистолет левой рукой и небрежно навел на несшегося к ним огромными прыжками мутанта.
Данте с готовностью отразил жест брата, прицелившись в чудище из Айвори. На секунду они замерли плечом к плечу. В такие моменты Данте нравилось чувствовать себя зеркалом. Они оба были зеркалами, и оба отражались друг в друге, искажая и повторяя один другого в бесконечном лабиринте, в котором их было двое и не было никого, кроме них.
Они выстрелили одновременно и медленно опустили руки. Верджил подбросил Эбони в воздух, Данте поймал ее и убрал в кобуру следом за Айвори. Близнецы застыли неподвижно, глядя друг на друга.
Дождь прошел, оставив после себя легкий туман, подсвеченный золотом рассвета. Почерневшие и обшарпанные дома вокруг казались таинственными, не мрачными. Даже воздух будто делался чище, стоило лишь поднять глаза к небу. Кровь и трупы мутантов, далекие сирены, стрельба и нескончаемый вой - все это вдруг стало несущественным, вторичным, померкло перед радостью нового дня, вечностью неба и тем, что их было двое и они были вместе, уверенные, что так будет всегда.
- Прекрасное утро, - произнес Верджил.
- Ага, - блаженно вздохнул младший. - Только от нас обоих разит кровью.
- Дождь все смоет, Данте.
- Дождь уже перестал. В "Миске" есть душ, если поторопимся, успеем, пока новые уродцы не набежали. Не лезть же прямо так в машину.
Верджил кивнул.
Наскоро смыв с себя кровь, они вместе с Энцо двинулись к оцеплению. Подпрыгивая и поминутно сбиваясь на трусцу, хозяин "Глубокой Миски" с трудом поспевал за широкими шагами близнецов, но медленнее идти не просил. Близкие завывания мутантов его исправно подгоняли. Данте косился на спутника с презрением и насмешкой, но молчал. Верджил любовался облаками и на спасенного даже не взглянул.
Перед самым кордоном Энцо замялся, вздохнул и протянул Данте довольно-таки плотно набитый конверт.
- Надеюсь, там не десятитроновые, - улыбнулся младший из братьев.
- Пять тысяч, все свободные деньги, - хлюпнул носом Энцо.
"Опять ведь врет, ну и варп с ним."
- Ладно, спасибо и на том. Счастливо оставаться.
Данте хлопнул приятеля по плечу, махнул рукой арбитрам. Те, видимо, оценив забрызганную кровью одежду близнецов и их спокойные лица, даже помахали в ответ.
Пояс Отбросов давно остался позади, а утро все не кончалось и было по-прежнему на редкость прекрасным. Слишком прекрасным, чтобы сидеть в четырех стенах, и близнецы, переодевшись, вылезли на крышу дома, в котором жили.
Данте сидел на самом краю, свесив ноги вниз и откинувшись назад. Верджил стоял рядом, не двигаясь, слегка запрокинув голову и подставив лицо солнечным лучам. Тишина. Покой. Здесь и сейчас.
- Как думаешь, мы будем жить вечно? - спросил Данте, прикрывая глаза.
- Смерть от старости нам не грозит, я уверен. Чем старше мы становимся, тем быстрее работает наша регенерация. В детстве у нас от ран оставались шрамы, а теперь? Старые прошли бесследно, новые исчезают через пять-десять минут. Мы становимся сильнее.
Данте вздохнул.
- Ну да... Знаешь, меня достало скрываться и прятаться. Я ведь не боюсь их, не боюсь никого, и ты не боишься. Так почему мы ведем себя как паршивые трусы? Почему беремся только за те заказы, которые под силу двоим обычным людям? Мы никогда ничего не добьемся, если не начнем играть по-крупному. Нельзя выиграть не рискуя.
Верджил нахмурился и пристально взглянул на него.
- Хочешь пойти против всех, бросить вызов целому миру, да, Данте? Знаю, что хочешь. И я хочу. Но пока это лишь слова. Считаешь, мы справимся? Не отводи глаза, признание поражения - первый шаг к будущей победе. Только ответь сначала, в чем будет заключаться твоя победа. В славе и богатстве, которые у тебя смогут отнять в любой момент?
- Пусть попробуют!
- Я тебя уверяю, церковникам и пробовать не надо будет. Мы псайкеры, да. Но отнюдь не единственные. А где все остальные? Захватили власть и правят планетой? Или хотя бы создали собственную гильдию? Нет, Данте, они либо сидят тише воды ниже травы, либо ждут своей участи в монастырских подвалах и особо охраняемых тюрьмах. Либо горят на кострах. Так скажи, ради чего ты готов повторить их судьбу?
- Если на то пошло, то ради мести, - тихо и твердо ответил Данте. - Я уверен, что смерть... Евы - их рук дело.
- Ты не можешь быть уверен. Мы так ничего и не узнали, сколько ни искали.
- А кто еще, Верджил? От кого еще она стала бы нас спасать? Кто еще, кроме фанатиков, мог желать ЕЙ и нам смерти?
- Кто угодно, начиная с обычнейших грабителей и заканчивая врагами нашего отца. Мы ведь не знаем, кем он был. И вот это знание риска стоит. Как и месть, тут ты прав, но месть осознанная и продуманная, виновному, а не абы кому.
@темы: Уровень 1, Портал: Огонь, "Небо без звезд", Devil May Cry/Warhammer 40000
-
-
07.06.2016 в 00:12Верджил спокойно стоял у стены, опираясь на катану как на трость.
И общий вид, наверное, задумчивый был))
-
-
07.06.2016 в 23:51-
-
09.06.2016 в 02:40Очень порадовало название главы с отсылкой на песню группы Queen, которую я очень люблю)) И цитаты из песни в дальнейшем)
Со вселенной Вархаммера я абсолютно незнакома, поэтому воспринимала мир в тексте, как оригинальный, что, кстати, совершенно не повлияло на понимание сюжета - вы очень хорошо и подробно описали вселенную, в которую поместили героев) И я так понимаю, в данном тексте подразумевается, что Данте и Вергилий изначально принадлежат к этой вселенной, а не прибыли в нее из своей?
Отдельное спасибо за описание нормальных взаимоотношений братьев - читала и наслаждалась, так как в каноне нам их сильно недодали. Битвы с мутантами получились очень яркими и красочными - все представлялось, как наяву
Огромное спасибо за текст, удачи и вдохновения на следующих уровнях!
-
-
10.06.2016 в 00:01Да, от Вархаммера тут одни мотивы и остались, если организаторы не против, я бы даже тег поменяла на чистый Devil May Cry. Потому что кроссовера не вышло, вышло именно АУ по мотивам.
Хорошо, что пока сеттинг получается вразумительным и понятным незнакомому с Вахой человеку. ^_^
Данте и Вергилий изначально принадлежат к этой вселенной, а не прибыли в нее из своей?
Да, все правильно. Подробности - в следующих сериях. :3
Насчет того, что у близнецов здесь нормальные отношения - да, это фик и задумывался изначально ради того, чтобы показать - в иной ситуации, в ином мире у них все могло быть по-другому.
Очень рада, что Вам понравилось. ^_____^ Вам тоже удачи и вдохновения! =)
-
-
10.06.2016 в 00:46Так попросите, чтобы поменяли тогда)) Хотя, если хоть какие-то элементы из Вархаммера все же присутствуют, можно и оставить, это считается за кроссовер)
Насчет того, что у близнецов здесь нормальные отношения - да, это фик и задумывался изначально ради того, чтобы показать - в иной ситуации, в ином мире у них все могло быть по-другому.
И это замечательно
Вам тоже удачи и вдохновения! =)
Спасибо!))
-
-
10.06.2016 в 16:59На наш взгляд это всё же кроссовер, так как детали другого мира не авторские: варп, Империум, Хаос, псайкеры и прочее из Вархаммера.
Даже базовое "Данте в мире Вархаммера" - уже кроссовер, без разницы, Астартес он там, примарх, демон из варпа или просто человек, на Терре ли или в отдалённом мире и не важно в каком временном отрезке, если используются узнаваемые детали данной серии.
-
-
10.06.2016 в 18:02